Мирослав Бакулин: В своей жизни я воровал несколько раз произведения искусства.
Кандинский
В своей жизни я воровал несколько раз произведения искусства. Так, в студенческие годы, я много раз выносил после занятий картину Василия Васильевича Кандинского, которая висела в гардеробе музея изобразительных искусств на перекрестке улиц Орджоникидзе и Советская. Смотрительницы обычно пили чай, и гардероб, как и весь музей был пуст. Я снимал картину и выносил ее на улицу Советская. Там я говорил со вздохом : «Это мой Кандинский» И через несколько минут возвращал картину на место. Так повторялось несколько раз, до тех пор, пока за этой картиной не прилетел «Боинг» из Люфтваффе для Берлинской выставки нашего юриста-абстракциониста, который и рисовать-то начал в 32 года. Меня не интересовала его женитьба на двоюродной сестре, и его немецкие шашни (как говорил некто, мистика всегда идет рука об руку с половой распущенностью). Но мистика Кандинского пленяла меня другим. Однажды, придя домой не совсем трезвым, он увидел одну свою картину, поставленную «вверх ногами», и тут же стал теоретизировать. Даже написал работу «О духовном в искусстве». Мне нравились теоретики, не умеющие рисовать. Поэтому мне нравился абстракционизм. Я бы скорее украл из музея «Автопортрет в зеленом» Фалька, но он был слишком тяжел для меня. Потом во время путча в 1991 году мы с друзьями пили спирт в пустом Эрмитаже, все готовились в входу танков в город . Из троллейбусов делали баррикады: на скорости они отрывались от проводов и вонзались друг в друга. А в Эрмитаже были только мы: я, Коля Клепиков и Павел Моргун. Плюс один милиционер и одна смотрительница. Я, как всегда это водилось, рыдал у «Блудного сына» Рембрандта ван Рейна. Утомившись, друзья повлекли меня на третий этаж. А в курительной комнате на третьем этаже в КУРИЛКЕ! висела картина Кандинского «Вид на Мурнау 1920 г.» Вот этого я уже снести не мог. Я решительно снял «Вид на Мурнау» и мы двинулись к выходу. Смотрительница, углядев эстетическое несоответствие меня и Кандинского, спросила осторожно, кто мы? Я сказал: «Мы — восставший народ». И тут она перегородила собой вселенную: «Почему? Почему вы выносите картину из музея?»
— Так она у вас в курилке висит. Разве можно табаком окуривать высокое произведение искусства?
— Отдайте ее мне, и я вам обещаю, что она не будет висеть в курилке!
— Обещаете?
— Обещаю.
Не обманула. А наши тюменские бандиты, узнав стоимость тюменской картины Кандинского, украли ее потом уже по-настоящему. Но мой родственник-сыскарь с пистолетом эту картину нашел. Теперь уж помер. А я так и живу, глядя на не украденного мною Фалька.
иллюстр. Вас Кандинский, Тюменскаая работа №15, Вид на Мурнау из Эрмитажа, Не украденный Фальк «В зеленом».
Via: Мирослав Бакулин
Роман повествует о жизни женщин, следовавших за Христом во время Его земной жизни. Каждому произведению, зиждущемуся на евангельских событиях, обеспечена сложная участь. Роман отца Николая не исключение. Воцерковлённым людям это произведение читать легко, оно как бальзам по сердцу. Но вот можно ли воцерковлённому человеку узнать из него что-то новое это вопрос. Невоцерковлённому взрослому человеку роман может показаться чересчур наивным и неинтересным, но необязательно. К сожалению, эпоха прорисована не так хорошо, как в Иоанне Дамаскине , и это понятно цели у романа другие. Кажется, если бы роман был раза в полтора побольше, были введены дополнительные персонажи, диалоги, всё было бы чудесно. А так возникает ощущение, что много интересного осталось за кадром. Образы Иродиады, Антипы и Саломеи вызывают скорее жалость, чем осуждение, и это хорошо все как-то подустали от погиб злой зле . Скорее всего, роман понравится юношеству (в первую очередь неофитам) и женской аудитории, но не будет оценен людьми с тонким богословским или философским умом. В этой повести Николаем Агафоновым поднята одна из излюбленных тем русских классиков тема кавказского пленника. На этот раз действие разворачивается в конце XX века, во время войны в Чечне. Инженера Гаврилова берут в плен чеченские боевики с целью получить за него выкуп. Но в одном из боевиков Гаврилов узнаёт своего армейского друга Хамзата, которому когда-то спас жизнь. Долг чести и дружбы заставляет Хамзата пойти против своих сородичей и помочь Гаврилову и его друзьям бежать из плена. Но на пути к русскому блокпосту их ждут новые испытания С миссионерской точки зрения повесть несомненно удалась писателю. Автор очень ярко показывает, что без веры и без любви любой человек превращается в скота, не важно, чеченец он или русский. Образ Хамзата чистого сердцем мусульманина просто великолепен. Он, будучи чеченцем и иноверцем, высказывает христианские идеи и оказывается ближе ко Христу, чем его русский друг Гаврилов. Тема любви между Хамзатом и его женой Наталией придаёт произведению лиричности. Повесть будет интересно прочесть фактически каждому. Жаль только, что она такая короткая и так неожиданно обрывается. Успеваешь полюбить её героев, и не хочется с ними так скоро расставаться. Будем надеяться, что когда-нибудь на базе этой повести отец Николай напишет роман.